Последний год принёс много удивительного.
Одно из первых удивлений произошло как только я написала пост о смерти отца. Там не было всей глубины моих чувств и эмоций, большую их часть я оставила за. Себе самой. Тем удивительнее было наблюдать как после этого текста отписались сразу десяток человек. И я этого не поняла.
Это такое «тыжпсихолог»? Вид, так сказать, с нового ракурса - со стороны жопы? О.к. Симметрично отписалась от тех, кто ушёл. Не ожидала, что такой пост может стать фильтрующим.
В офлайне я носила траурную чёрную повязку – и чувствовала, что она освобождает меня для проявления любых эмоций любым способом. Что можно буквально кинуться на клумбу или посреди дороги и выть. Или хохотать. Или что-то ещё. И любое моё неадекватное «ку-ку» с таким невербальным сообщением на голове сразу превращается в адекватное, взрослое, свободное поведение, целиком и полностью вписанное в социальное.
Конечно, ни на какие клумбы я не кидалась. Холодно там и мокро, зима же. Зато плакала везде, где хотелось и столько, сколько плакалось. И была уверена, что эта фаза острого горя – тёмная ночь души. Поэтому изменила всю привычную жизнь в пользу самоподдержки. Следила за тем, чтобы есть хотя бы два раза в день, пить много воды, достаточно двигаться и спать, бывать рядом с людьми, и быть с собой.
Горевание шло волнами. Когда откатывалась очередная волна, я усиленно нащупывала ногами твёрдую землю, грелась в солнечных лучах и обсыхала. Ритм этих волн, к счастью, не совпадал с вотэтимвсем из политической повестки. Каждая последующая волна была меньше и короче предыдущей, интервалы между ними увеличивались. Так что я ожидала, что дальше мне будет всё лучше и лучше.
Ха. В середине года после крайне неприятного эпизода с мамой, и последующей работы с психологом я провалилась в такую депрессию, каких у меня уже лет сто не было. Острое горе после похорон было бледной тенью того, с чем я встретилась. Это само по себе было удивительно, но ещё удивительнее то, что дальше моё горе, на этот раз прям неподъёмное, было… про мать.
И вот тут-то мне и удалось взять и начать присваивать себе ту самую силу. В последние дни жизни папы я физически и эмоционально ощущала, что мне от него переходит нечто. Но принять я это тогда не могла. Не было сил принять силу. Это наверняка звучит и выглядит эзотерично и антинаучно. Да и пусть.
Ещё одно удивительное открытие: женщины… вонючие. Не все, что хорошо. И мужчины, хотя в меньшем количестве. И я тоже могу.
После ковида пропало обоняние и я его, как сапожник с сапогами, восстановила. Увы, часть запахов исказилась. Зелень и огурцы вернулись в приятные запахи к лету. А вот парфюмерные отдушки, именно женские, и в части стиральных порошков, стали тошнотными. Особенно смешанные с запахом тел. Дезодорант себе в итоге пришлось купить без запаха, потому что ну невозможно же, даже просто запах пота и то обонятельно лучше. Так что лето прошло затейливо, только вдали от мест скопления людей.
Ну и, конечно, этот год стал временем обращения к телу, эмоциям, интуиции и всему нелогичному и при этом разумному. Теоретически я знала, что в трауре горевание могут сопровождать много разных эмоций и чувств, «негативных» прежде всего, и у каждого этот рисунок индивидуален. Было интересно каким этот ковёр будет у меня (и к чему я окажусь не готова).
Злость, обида, отчаяние, гнев, беспомощность, раздражение, бессилие, ярость, страх, апатия, отвращение, ужас, вина, печаль, ненависть... Много.
И всё это, чтобы в конце концов встретить… любовь.
